Василиск

За прежнюю ярость, а равно,

за злое потворство судьбе,

в душе так смеркается рано

и холодно, как в декабре.

Но где-то, в щелях ее мрачных,

огарком, сокрытым в горсти,

все теплится радостный мальчик,

не старше, чем лет десяти.

Бежит он, колосья колышет

в зеленом июньском дыму.

И нежная Родина дышит

в затылок пушистый ему.

Плутая меж ласковых сосен,

он ловит в рубашку ежей

и к бабушке хвастаться носит…

А все же порою уже,

пугая заботливых близких,

лицом омертвеет на миг –

и вспыхнут зрачки василиска

сквозь слезы, застывшие в них.