Гарь. 2010.

Где летая верхами, где в травах бегом,

где ползком по сокрытым в торфяниках лазам

на больную страну наступает огонь,

методично, как будто имеющий разум.

Так война пожирает шеренги солдат

и решает, кому в её пламени выжить.

Словно скверну, с которой нам не совладать,

некто свыше решил окончательно выжечь.

Жаркий воздух становится горьким, седым,

и разносит повсюду пожарища запах.

Выгорают глухие деревни, но дым,

уползает к столичным пределам, на запад.

И Москва, примостясь на российском горбу,

не приучена жаждою пить из копытца,

вдруг поймёт: эта сила видала в гробу

прорву денег, которыми не откупиться.

Равнодушное, смутное солнце – палит.

Эту землю когда-то так орды сжигали.

Горе, горе! – разносится вопль с пепелищ,

сквозь сплошную завесу клубящейся гари.

Если горе – то горе для всех и везде,

горе в том, что в пространстве разброда, раскола,

только в самой огромной и общей беде

вновь народом становится стадо людское.