Корабль дураков

Скучен был мальчику жизни обшарпанный фон.

Он рисовал звездолёты немыслимых форм,

не замечая, что все мы давно улетели.

Жизнь истлевала,

а с нею его чертежи.

Сам он усвоил на палубах улиц чужих,

что путешествие —

дело не средства, а цели.

В смутных пространствах куда-то плывут города

и, может быть,

он один понимает — куда,

но не спешит выдавать пассажирам секреты.

Слыша, о чем напевает пассат в парусах,

с мостика-лоджии

он, в капитанских трусах,

путь указует армаде огнём сигареты.

Прочие в уши залили аттический воск.

Все, кого принял на борт Иеронимус Босх,

спят -

у орудий, готовых к последнему бою,

в трюмах прогорклых,

где дрыхнут, кто шконки урвал,

в глянцевых рубках,

где верят, что руль и штурвал

всё ещё как-то сообщаются между собою.

Вот он решает:

а впрочем, хоть к дьяволу в пасть!

Вот он докурит — и тоже завалится спать,

к звёздам сусальным

кварталов дредноуты двинув.

Но презирающим цели не светит облом,

путь им - отчизна и гавань.

И с их кораблём

тайны Вселенной играют,

как стая дельфинов.