Никто

В родной стране я вздумал жить как дома

(хотя могли и вытурить взашей),

никем не призван, кроме военкома,

никем не признан, кроме корешей.

Но отличить меня им было нечем,

они никто - и сам я был никем,

однажды только грамотой отмечен –

за меткую стрельбу из АКМ.

А выше жили некто – с именами,

друг дружку награждая орденами,

кого-то каждый раз благодаря,

за всё, что их поставило над нами.

Но это было нам до фонаря,

живущим безымянной массой, гущей,

и крепко запивавшим хлеб насущный,

поскольку легче жить навеселе

в краях, где каждый клоп нефтесосущий

себя считает кем-то на земле.

Никто не спросит, чем достаток нажит,

Никто смолчит, Никто ему не скажет:

- Ты, братец, вор! – на то и воровство.

Когда его лабаз подломят воры,

он сам посмотрит вниз, ища опоры.

А там глядишь – и нету никого.

Никак его судьбой не озабочен

немой Никто, безмолвный люд обочин,

не знающий названья своего.

... а мимо – что ни праздник, что ни дата,

мигалками мелькая, кавалькада,

летит, не тормозя на вираже,

к могиле Неизвестного Солдата,

которому без разницы уже.