Пятая хирургическая больница, снимаясь с фундамента в полночь, пролетает надо всем, что снится, надо всем, что любишь и помнишь. Над бетоном, чащей, пашней, к минувшему путь держа, над землёй, беспокойно спящей под капельницами дождя. Рвутся в тихом полете тенета земных забот. Тем легче некто в палате к рассвету покинет борт, сойдя не в провалы Данта, а просто оставшись там, где был он молод когда-то и дерзок не по летам, у малых своих истоков, где нет ни обид, ни зла, ни плоской черты итогов с остатком: все было зря. Безденежье. Пляж. Безделье. Скитания. Автостоп. И жизнь – еще беспредельна – простерта у самых стоп.