Были годы, были эпизоды в деле - и в мальчишеской судьбе. Правили их серые уроды, мрачные, как буквы КГБ. Лишних приключений не искал я, но вопрос закрыли без меня - и побрёл я степью Забайкалья дикой, как в былые времена. Были годы, были переходы дальние — по суше и воде, по безлюдью... И такой свободы более не встретил я нигде. С той поры всегда она со мною - где хочу, когда угодно мне, я могу упасть в ковыль спиною и следить за звёздами во тьме. Там, средь ярких всполохов и зарев, неподвластных тусклому стиху, огненную букву вижу - Алеф, помню: «что внизу, то и вверху». Млечный мост ведет к иному миру - и под ним, по глянцевой реке боевая станция Нибиру проплывает в чёрном молоке. Вдруг и в ней, ведя расчёт орбиты, сгрудились уроды у руля - те же, только острыми, как бритвы, жвалами беззвучно шевеля. И они опять – таким что годы, что тысячелетий череда - захотят лишить меня свободы. И опять не смогут, как всегда. Потому что цели их и цепи перед ней – космическая пыль. Потому что небо – те же степи, И густые звёзды в них – ковыль.