На распутьях былого, в петле настоящего, в тёмных измереньях грядущего – тех же скитаний тоска. Хоть на перекладных, хоть на плазменных, хоть на фотонных – толкотня, пересадки, на станциях нет кипятка. Пялясь в призмы витрин, закутками вокзальными шляясь, продвигаясь к перрону, который выходит в астрал, не горюй пассажир: объявили твой рейс на Солярис, где тебя дожидаются все, кого ты потерял. На неведомый берег их ступишь, как в храм, покаянно. Но искрящийся сумрак не знает суда и вины. И поднимутся призраки из темноты океана, столь юны и прекрасны, какими и снились они. Встанут стрелки часов твоих, как на посту часовые, не решаясь - вперёд, понимая, что поздно – назад, словно мир здесь увидел своё отраженье впервые и застыл, узнавая. И медлит, не смея узнать. В этом странном пространстве, где звенья мгновений распались, снова видишь дорогу, так переступай же порог, эту кромку, черту, за которой колышется память. Где сошёл с челнока – и отправился дальше челнок. Но в какие бы дали потомки не переселялись, много дальше, на самом краю мировой синевы, станет сны их вылепливать неумолимый Солярис, безнадёжно взывая к утраченной ими любви.