Пляж

Матрон раблезианские тела,

вьюны-подростки, тощие от страсти,

охотницы, сгоревшие дотла,

фартовые валеты жгучей масти,

отцов семейств пивные животы,

прыжки атлетов, млеющих в полете…

Короче – пляж, собрат сковороды,

весь в пузырях живой, кипящей плоти.

Он пьет прибрежный пенистый отвар,

он впитывает зной – ничком и навзничь.

Он копошится. Он живет, как тварь,

способная рассасываться на ночь.

Но в час жары пляж неразъемен весь.

Лишь изредка, тоской или задором

подвигнут, обезумевший пловец

рискованно заигрывает с морем.

Сперва шутя – купанье, пустяки! –

но вдруг, как будто позван кем-то властным,

решительно уходит за буйки,

сменяя кроль экономичным брассом.

С высокой вестью высланный гонец,

потом он вовсе забывает стили,

и, видимо, решив – один конец! –

в один конец рассчитывает силы.

Но пляж не спит.

С ленцой, не торопясь,

вразвалочку, помалу-полегоньку

морской бинокль нацеливает пляж

и катер с мегафоном шлет вдогонку.

И - все дела.

Опять в песке, в тепле.

в прогал меж тел беглец впрессован туго.

Не сложно опознать его в толпе

по дрожи запоздалого испуга.