Sic transit

Метелью нежной полон белый свет.

Гуляет снег-шатун, то глух то гулок.

И я тону в нем, умный, как совет

теплее одеваться для прогулок.

Что мудрость –

лишь аванс небытия,

предвестница мигрени и склероза.

Сугроб вскипает пеной для бритья,

смягчая встречу с бритвами мороза.

Грехи покрыл, нелепости простил.

Минувшее истоптано, как рынок, –

но след простыл.

И целый свет простыл,

пьет аспирин и прячется в перинах.

Пройдет метель, затем осядет наст.

Потом истают снежные пустыни.

Sic transit –

так проходит, чтобы пасть

с обрыва лет вослед седой латыни.

Там некто, средь архивной тишины

солидный фолиант переплетает,

где миги постатейно учтены,

где лист не вянет и сугроб не тает.

Там есть и я –

в метельном январе,

застыл на полушаге, полувздохе,

внимательный, как муха в янтаре

навеки остановленной эпохи.