ИГОРЬ
ЧУРДАЛЁВ

Все загорели где-то, Ходят теперь, светясь.

Я от рождения левша. Наклонена во мне душа.

Моя милая физик в платьице цвета млечного серебра...

Высоки вы, хвойные чертоги.

И теперь, и когда умру, бить ключу в голубом бору...

Шорох – змея в камнях?

Снега чрезмерны, как на вырост, на детских плечиках земли...

Свет приглушен, как будто тканью штор.

Ступаю на пирс, где корабль-исполин...

В сущности, жизнь прошла при электрическом свете...

- Я тебя не забуду, – сказала она...

Образуют круг времен дней мелькающие спицы.

Что видишь, друг? Сквозь тьму кромешных век...

С гудрона не подъять пяты - кроссовки будто бы по пуду...

В безвестности, в провинции, в уделе...

Как бы печальные японцы нарисовали нежной тушью...

Метелью нежной полон белый свет. Гуляет снег-шатун, то глух то гулок...

Зачем ты, ангел, там летаешь...

Я подругой своей был отруган слегка: насекомое вправду погибло нелепо...

Еще не сутулый в плечах, ещё не научен печалью...