ИГОРЬ
ЧУРДАЛЁВ

Дорогая, прости мерзавца за нечаянное убийство времени...

В жестко тёртой по жизни тужурке, забивая в казённик жакан...

Уже не помню, почему я полюбил деревья эти...

Как бы печальные японцы нарисовали нежной тушью...

Земля мала, безмерна полночь. Живое стелется в персти...

Запредельная ясность с утра - очевидно, ветров переменой...

Метелью нежной полон белый свет. Гуляет снег-шатун, то глух то гулок...

Зачем ты, ангел, там летаешь...

Предки мои забивали друг друга на основаниях разнообразных...

Жалею царей. Их, конечно, за дело свергали.

Забыв перед пучиной робость, морским созданьям уподобясь...

В какие бы ни ударялся стези я, но выжить случалось во все времена.

Увяданье золотое. Чистой влаги пелена.

Скучен был мальчику жизни обшарпанный фон.

Вот мы и приплыли. За отмелью берег высок...

Пройдут черемуховые холода...

Жизнь тарахтит вокруг, что одряхлевший дизель...

Подари – безоглядно и сходу...

В монастырской гостинице – ни телевизора, ни интернета...

Снег не умеет стучать по стеклам и крышам...

На улицах, исчезнувших давно, ознобно, бесприютно и темно...

Уничтожьте все, для чего нужно лгать, убивать, красть...

С детства не наставили на путь – к старости и то не вышло толка...

Знал райские деньки, но и платил за них в аду, где черт меня поныне поминает...